«Самые удачные расследования – те, о которых мало кто знает». Интервью о форензике в России

Что такое, по-вашему, форензик в России? Какие у него есть национальные особенности по сравнению с форензиком за рубежом?

Елена Юлова: Форензик – комплексная услуга, оказываемая специалистами разных направлений: юристами/адвокатами разных специализаций, аудиторами. Зачастую привлекаются в проект эксперты для составления заключений, оценщики – для расчета размера ущерба и стоимости активов, детективы, бизнес-разведчики, подбирающие необходимую информацию по открытым источникам. Для обработки большого объема информации привлекаются IT-специалисты, для сбора цифровых доказательств – разработчики DLP-систем.

Форензик по-русски – более широкое понятие, чем просто расследование внутрикорпоративных мошенничества и коррупции. Его задачами являются как проведение всесторонней проверки при приобретении активов, так и их розыск при хищении и сокрытии должником, противодействие недобросовестным действиям конкурентов, внутрикорпоративной «оппозиции». Немалая роль отводится выявлению рисков в конкретной компании и предотвращению различных неблагоприятных последствий.

Павел Самсонов: Одна из отличительных особенностей форензика в России – нет общепринятого критерия, какой набор действий можно считать форензиком, а какой отнести к внутреннему аудиту или к комплаенс-процедурам. По моему мнению, то понятие, которое сейчас формируется на рынке как «форензик», – это действия, направленные на выявление и предотвращение противоправных действий со стороны клиентов заказчика форензик-расследования, его сотрудников, конкурентов, партнеров по бизнесу.  

С вашей точки зрения, в каких случаях и для решения каких проблем форензик может оказаться незаменим? В каких ситуациях форензик, наоборот, не поможет?

Елена Юлова: Каждое дело, каждый запрос заказчика / доверителя очень индивидуален. Если говорить в общем, то форензик необходим в ситуациях, связанных с мошенничеством, экономическими преступлениями, «корпоративными войнами», розыском активов, их приобретением.

Когда форензик не является обязательным? Например, в тех случаях, когда экономические или репутационные потери незначительны, а служба безопасности компании при этом организована на высочайшем уровне: если уже установлены DLP-системы, сотрудники службы безопасности умеют процессуально оформить материалы по инцидентам (фиксация утечек конфиденциальной информации, хищений и тому подобное) и, кроме того, существует независимый контроль за результатами их работы, то в таком случае можно сказать, что форензик не то, что не поможет, он будет не нужен в случаях внутрикорпоративных расследований – служба безопасности справится самостоятельно.

А кому совсем не поможет форензик? Наверное, форензик не поможет уже совершившему преступление, поскольку преступные действия всегда оставляют «следы», доказательства их совершения. По крайней мере, участники нашего партнерства «Форензик Альянс» никогда не будут использовать свои умения в сокрытии следов преступления.

Сергей Ефимов: Необходимость форензика уменьшается при возрастании эффективности внутреннего контроля, но против лома, как известно, нет приема, например, когда хищение совершает один из бенефициаров. DLP-система, независимый контроль просто фиксируют случаи хищений, в связи с чем их проще потом расследовать.

Павел Самсонов: Сфера применения очень разнообразна. Добавлю из своей практики:

1. Покупка иностранными покупателями комплекса, который находится в стадии строительства. Необходимо было выявить, что стоит за приобретением актива: какие налоговые и административные риски, проблемы с персоналом, права на продаваемый актив и многое другое. При реализации актива, с момента перечисления аванса до регистрации прав за новым владельцем, прошло около шести месяцев. Новые владельцы в этот период времени почти не вмешивались в процессы компании. По факту получили копанию, которую продавцы последние месяцы использовали почти как «налоговую помойку», вырубили без разрешения деревья, образовалась задолженность по зарплате. Выстраивание системы контроля, проверки, выявление потенциальных рисков позволило бы избежать этих проблем.

2. Департамент управления проблемными активами банка не мог понять, как выходит, что предприятие, с уникальным набором производственных мощностей, никак не может выйти на операционную прибыль. Форензик-расследование выявило множество схем завышения расходов директором предприятия и одним из членов Совета директоров, что в давнейшем повлекло и к расформированию этого департамента в банке.

3. По итогам 2019 года почти в половине банкротств заявляются требования о привлечении к субсидиарный ответственности, и лишь в 2/3 случаях требования удовлетворяются. Почти каждое привлечение к субсидиарный ответственности – это форензик-проект: нужно понять, куда уходили активы, обеспечить их поиск и сохранность, найти и доказать причинно-следственную связь между выбытием активом и лицом, которое привлекается к субсидиарный ответственности, и вернуть все найденное в компанию. Тут часто требуется огромное количество разных специалистов: юристы, аудиторы, детективы, международные партнеры, судебники, финансисты, адвокаты, криминалисты.

Сергей Герасимов: Не поможет форензик в том случае, когда бенефициар не заинтересован в расследовании, когда приглашенные специалисты работают «в стол».

Сложно проводить расследование, когда система управления выстроена таким образом, что в хищениях участвует практически весь топ-менеджмент компании, всячески саботирующий проведение расследования, а у бенефициаров нет на ситуацию влияния. В таких случаях выявление мошенничества крайне затруднено, у бенефициаров просто опускаются руки, и они предпочитают каким-либо способом договориться, чтобы сохранить хоть что-то. Редко кто идет до конца, но упорство, как правило вознаграждается.

На сессии ПМЮФ затрагивался вопрос превентивного использования форензика. В какой момент нужно начинать бить в колокол и обращаться к специалистам по форензику?

Елена Юлова: Данный вопрос каждый решает для себя самостоятельно. В конце 80-х – начале 90-х я участвовала, как юрист, в создании кооперативов, совместных предприятий, малых предприятий. И как юрист в созданных организациях отлаживала структурную работу: разрабатывала проекты типовых договоров, сопровождала их заключение, формировала делопроизводство. Как правило, была одновременно и «отделом кадров», а в своих предприятиях еще и главным бухгалтером. Через какое-то время владельцы бизнесов начинали коситься – а за что мы платим своему «юристу»? Прямо не говорили, но их недоумение «висело в воздухе». То, что не происходило неблагоприятных последствий благодаря налаженной «структуре документооборота и исполнительской дисциплине», может, им в голову и приходило, но я покидала «насиженное» место, перебираясь творить в иное.

Думаю, что, если кто-то следит за своим здоровьем, регулярно проводит «техосмотр» своего организма, он также относится и к бизнесу: обращается к форензик-специалистам с целью «профилактики заболевания». А кто попадает сразу на операционной стол в силу запущенности болезни, тот и с бизнесом попадает к «хирургу-адвокату», ведущему уголовные дела.

Павел Самсонов: Есть такое «народное наблюдение»: из 100 людей 20 никогда не будут брать чужого, 20 будут стараться взять всегда, при первой возможности, а 60 – в зависимости от ситуации. Таким образом, форензик нужен там, где есть что терять и есть тот, кто может претендовать на чужое.

Не могли бы Вы рассказать немного о внутренней кухне? С чего начинается и как проходит процесс работы? Какие ключевые особенности форензика, отличающие его от других расследовательских процедур, вы могли бы назвать?

Елена Юлова: Я могу поделиться только своим опытом, как участник форензик-команды, отвечающая за блок оформления доказательств или защиты в уголовном деле, представление интересов потерпевшего в уголовном деле со стадии сбора доказательств, от доследственной проверки до участия в суде. Иногда в форензик-расследованиях я совмещаю указанную адвокатскую деятельность с координацией процесса, отвечаю за коммуникацию со всеми участниками расследования как внутри нашей команды, так и с командой доверителя.

Работа начинается с запроса доверителя, с постановки задач и цели. Иногда заказчик хочет подтвердить или опровергнуть имеющиеся у него подозрения. После, в зависимости от ситуации и запроса, привлекаемые к работе специалисты ставят «диагноз», и предлагают заказчику «лечение». И после намеченных с заказчиком стратегических действий, приступают к работе.

Какие отличия от иных «расследовательских процедур»? Самая известная, так называемая, «расследовательская процедура» – оперативно-розыскная деятельность, осуществляемая сотрудниками правоохранительных органов, действующих, в первую очередь, на основании Закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Оперативно-розыскные мероприятия проводятся тогда, когда есть основания полагать, что действия тех или иных лиц подпадают под признаки преступления.

Следовательно, форензик-расследование является частным расследованием, которое, тем не менее, не может и не вправе заменить оперативно-розыскную деятельность. Основанием для форензик-расследований являются различные локальные нормативные акты, например приказ руководителя компании о проведении внутренней служебной проверки, договоры на оказание услуг аудиторами, экспертами и прочими специалистами. Адвокаты оказывают юридическую помощь доверителю на основании Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре».

Форензик-расследование может проводиться только уполномоченными лицами: работниками компании, поименованными в приказе о назначении проверки, адвокатами, которым это позволено в силу закона: самостоятельно собирать доказательства, опрашивать различных лиц с их согласия, направлять адвокатские запросы для сбора информации и доказательств, привлекать соответствующих специалистов. В отличие от деятельности сотрудников правоохранительных органов, форензик-расследование может проводиться не только для выявления преступных действий, но и, например, при приобретении активов для выяснения их «пороков», контроля за теми или иными функциями работников предприятия, при разрешении трудовых споров, соблюдении требований регулирующих органов. 

Но когда в результате форензик-расследования установлены в действиях каких-либо лиц признаки состава преступления, материалы, собранные и оформленные в качестве допустимых доказательств форензик-командой, передаются в правоохранительные органы для проведения доследственной проверки, по результатам которой может быть возбуждено уголовное дело. 

Павел Самсонов: Начинается все с запроса лица, принимающего решения в организации. Это может быть директор, собственник, скрытый бенефициар. Когда у этого лица (группы лиц) финансовые результаты не совпадают с ожиданиями и планами, а причины – скорее субъективные, нежели объективные, начинается расследование, как правило, с внутренней оценки ситуации в компании. Когда ответ не найден или найден, но юридически не оформлен, тут и требуются услуги форензик. Исходя их примеров, описанных выше, можно увидеть основную особенность услуги, – это комплексность и сочетание разных компетенций. 

По вашему мнению, в чем секрет эффективности форензика? 

Елена Юлова: В первую очередь в независимости участников расследования от внутрикорпоративных групп влияния, то есть, в их объективности. Эффективности добавляет комплексный подход, так как в одной команде участвуют различные специалисты, а также скорость расследования. Наконец, профессионализм команды. Он основан на постоянной практике в области форензика, в отличие от сотрудников службы безопасности и юристов компании, что совсем не исключает совместной работы «внутренних» и «внешних» специалистов.

Сергей Ефимов: У опытных команд, что называется «набита рука», они знают закономерности «схемных операций», как и где они отражаются в документации, как с ними работать, чтобы их расследовать и доказать, используют свои технические и методические инструменты.

Павел Самсонов: Эффективность обеспечивается множеством факторов: качественное взаимодействие разных специалистов внутри одной команды; доверие заказчика; креативность и профессионализм исполнителей.

Если дело затрагивает несколько юрисдикций: например, у клиента есть зарубежные активы – насколько важно задействовать в работе иностранных специалистов, или российская команда способна решить подобные дела самостоятельно?

Елена Юлова: Не только в иностранной юрисдикции, но и в различных регионах России, где требуется проведение расследования, мы зачастую привлекаем коллег, которые лучше ориентируются в местных реалиях, а юристы, детективы, эксперты в иных юрисдикциях и местном законодательстве.

Сергей Ефимов: Очень важна налаженная «сеть агентов» на местах, в основных юрисдикциях, которые не только хорошо знают законодательство, но и понимают из какого реестра / базы получить нужную информацию в данной юрисдикции, понимают как строится социальное взаимодействие в регионе.

Сергей Герасимов: Специалисты «Форензик Альянса» сотрудничают не только с коллегами из иностранных юрисдикций, но и консультируют правоохранительные органы других стран по многим вопросам. Неоднократно при проведении расследования действия наших специалистов приводили к пресечению легализации денежных средств, добытых преступным путем, и раскрытию налоговых преступлений, совершаемых в других юрисдикциях.

Если форензик настолько эффективен, почему, с вашей точки зрения, он все еще малопопулярен в России?

Елена Юлова: Впервые я участвовала в форензик-расследовании как адвокат в 2007 году. Необходимо отметить, что, в основном, заказчиками услуги являлись в моем случае иностранные компании или компании с иностранным участием, компании иностранных бенефициаров. Уверена, что и российскому бизнесу известна данная услуга, крупному – точно, иначе быть не может.  

На мой взгляд, существует миф о значительных расходах, связанных с форензик-расследованиями, с одной стороны. С другой стороны, есть представление, что форензиком занимаются только компании «четверки», стоимость услуг которых значительна для среднего бизнеса. И, конечно, специфика форензик-расследований не предполагает ни широкой огласки, ни рекламы. Самые удачные расследования – это те, о которых мало кто знает, что создает миф о «непопулярности» расследований.

Павел Самсонов: Часто приходится сталкиваться с такой особенностью российского бизнеса, как некий «мачизм», желание хорошо «выглядеть» друг перед другом. Проверить компанию, партнера, контрагента многими воспринимается как вопрос: «Ты меня уважаешь? Ты что, не доверяешь?» Так вот – нет.

К тому же зачастую в нашей стране хотят очень быстрого результата, и история с условным банкротством, которая может продлиться два года, почему-то многими воспринимается, как процедура в 200 лет.

К сожалению, репутация у многих «игроков», кто занимается форензиком, такова, что для заказчика форензик является синонимом «рейдерства». «Я сейчас проведу расследование по заказу клиента, а потом полученную информацию буду использовать против него же».  Этот тезис еще связан с особенностями российского бизнеса, у которого часто бывают свои, не самые правовые способы ведения бизнеса, и есть опасение: «если я буду «привлекать» за некие нарушения, то есть риск, что «привлекут» и меня».

Недостаточное правовое регулирование, особенно в вопросах привлечения к ответственности виновных в нарушениях лиц. В нашей практике есть не мало историй, когда в компании выявлен факт хищения, коммерческого подкупа, это фиксируется, оформляется, сотрудники увольняются, пишутся заявления в правоохранительные органы, а уголовного дела нет, а потом еще уволенный сотрудник восстанавливается на работе.

Сергей Герасимов: Я бы не сказал, что форензик не популярен – сор из избы мало кто решится выносить. Как правило, все решается без скандалов, с возмещением ущерба, редко доходит до уголовного преследования. А наша цель в расследовании – не только вернуть активы, но и выстроить систему защиты на будущее. 

По вашему опыту, чего российским командам форензика не хватает для полноценной работы в России?

Елена Юлова: Не хочется в данном случае вспоминать про «танцора». Известные мне специалисты в данной области успешно работают, решают задачи, достигают целей. Например, когда стало ясно, что надо объединять усилия специалистов, создали «Форензик Альянс», как партнерство специалистов, ведущих самостоятельную деятельность, бизнес, но при необходимости объединяющиеся в одну команду. Никто из нас не занимается только форензик-расследованиями, которые являются частью нашей повседневной деятельности.

Павел Самсонов: Координации с государственными органами. От правоохранительных, и не только, органов не требуется ничего сверхъестественного, кроме одного: делать все по закону и вовремя. Когда годами не возбуждаются уголовные дела, судебные приставы ничего не делают с исполнительными листами, суды не принимают обеспечительных мер или не назначают месяцами рассмотрение дела – это все мешает полноценной работе. Понимаю, что представители упомянутых ведомств найдут кучу справедливых объяснений, почему именно так, но хочется, чтобы не поясняли, почему не получается, а рассказали, что надо делать, чтобы получилось (в рамках права).

Что тормозит процесс и какие изменения вы бы хотели увидеть в будущем, которые могли бы помочь вывести форензик в нашей стране на новый уровень?

Елена Юлова: Ничто не тормозит, изменения в специфике расследований, их тематика следуют за изменениями в реальности, и какой тут может быть новый уровень? Нет понятия «форензик-офицера», например, поскольку все те виды деятельности, используемые в расследовании, не может исполнять один человек: вряд ли он сможет быть одинаково профессионален и как аудитор, и адвокат, и детектив. Если глубоко занимаешься практикой в своем деле, нельзя стать супер-профессионалом и в иной деятельности. Например, у меня есть знания в бухгалтерском учете, я умею «читать» бухгалтерские балансы, знаю план счетов, знаю, что означают «нулевое сальдо» по дебету или кредиту оборотно-сальдовой ведомости какого-либо счета, смогу рассчитать размер чистых активов предприятия. Но это не делает меня экспертом в области судебной бухгалтерии, это лишь помогает мне ставить задачи судебному бухгалтеру, разговаривать с ним на одном языке.  

Я считаю важным, чтобы каждый участник форензик-команды развивал бы свой профессионализм. Этого достаточно для «нового уровня» и самой команды, и качества проводимого расследования. Возможно, со временем наступит «эпоха форензик-офицеров», когда необходимо будет и объединяться, и создавать свои СРО, сдавать квалификационные экзамены, исходя из того, что появилась новая «профессия», например, как в недавнем прошлом появились медиаторы.

Сергей Ефимов: Большинство наших кейсов показывает, что форензик – очень выгодная инвестиция, поскольку его результаты приводят к возврату/удержанию активов, преодолению преград в получении выручки, перекрытии каналов для дальнейших потерь.

Источник изображения: Andrea Piacquadio / Pexels