Коронавирус и исполнение обязательств – новые позиции Верховного Суда

Этот вопрос мы обсуждали с Юлией Попелышевой (директор юридического департамента «Яндекс») и Юлией Бондаренко (директор по правовым вопросам в области науки и инноваций, Филип Моррис Продактс) в рамках «ПМЮФ 9½: Законы коронавируса» на дискуссионной сессии ОКЮР «Принцип айкидо в эпоху коронавируса — как урегулировать проблемы с контрагентами?». Главный вывод: лучшим вариантом решения проблем является поиск приемлемого для обеих сторон выхода из сложной ситуации и достижение договоренностей уже сейчас.

При недостижении договоренностей проблемы с большой вероятностью перейдут в судебную плоскость. Верховный Суд предпринял попытку внести ясность в правовые вопросы, наиболее актуальные в условиях развития эпидемии: 21.04.2020 Президиум ВС РФ утвердил Обзор по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории РФ новой коронавирусной инфекции (COVID-19). Большая часть разъяснений находится в русле ожиданий участников рынка, однако некоторые положения Обзора оказались неожиданными.

Процессуальные вопросы

Порядок рассмотрения дел

Изначально Верховный Суд рекомендовал нижестоящим судам в период до 30.04.2020 рассматривать только дела безотлагательного характера, дела, рассматриваемые в порядке приказного, упрощенного производства, а также дела, всеми участниками которых заявлены ходатайства о рассмотрении дела в их отсутствие (п. 2 Постановления Президиума Верховного Суда РФ и Президиума Совета судей РФ от 08.04.2020 N 821). Остальные дела откладывались, по некоторым делам производство приостанавливалось.

Теперь Суд указал, что невозможность участия сторон в процессе в связи с мерами, введенными на основании актов о режиме повышенной готовности, является основанием к отложению судебного разбирательства или для приостановления производства по делу. При этом применение данных мер не разграничивается. В настоящее время суды в большинстве случаев откладывают заседания, а не приостанавливают производство по делу.

С учетом обстоятельств дела, мнений участников судопроизводства и условий режима, введенного в субъекте Российской Федерации, суды вправе принять решение о рассмотрении дела на судебном заседании, невзирая на ограничительные меры. Данное разъяснение сформулировано достаточно широко и, возможно, будет использоваться судами, чтобы оправдать рассмотрение дела даже в ситуации, когда одна из сторон однозначно возражала против этого. С учетом формулировок ответа на вопрос № 1 Обзора нельзя исключить, что некоторые суды потребуют от сторон доказывать, что они или их представители действительно не могут принять участие в судебном заседании из-за введения ограничительных мер. Возможно, суды по умолчанию будут истолковывать пассивность сторон и отсутствие возражений относительно рассмотрения дела как повод провести судебное заседание в отсутствие сторон.

В Обзоре также сделан отдельный акцент на то, что текущие обстоятельства могут быть поводом к продлению сроков рассмотрения дела по решению председателя суда или его заместителя. Это означает, что, по мнению Верховного Суда, сроки рассмотрения дел по общему правилу продолжают течь. И если согласно ч. 3 ст. 152 АПК в арбитражных судах отложение судебного разбирательства не влияет на течение сроков рассмотрения дел, то в судах общей юрисдикции, где применяется не содержащий похожей нормы ГПК, возможны ситуации, когда суды начнут рассматривать дела без сторон, чтобы не нарушать сроки.

С учетом этого участникам процессов, которые не хотят допустить рассмотрения дел в их отсутствие, желательно подавать письменные возражения относительно проведения судебного заседания или ходатайствовать об участии в заседании с помощью видеосвязи (однако, фактически участие в заседании с помощью ВКС с учетом текущего правового регулирования невозможно).

Нерабочие дни и процессуальные сроки

Квалификация дней в качестве нерабочих влияет и на исчисление процессуальных сроков по АПК, ГПК и КАС – в сроки, исчисляемые днями, не включаются нерабочие дни, и если последний день процессуального срока приходится на нерабочий день, днем окончания срока считается первый следующий за ним рабочий день.

Верховный Суд фактически указал, что объявленные Президентом «нерабочие дни» не являются нерабочими в смысле, придаваемом этому понятию процессуальным законом. Поскольку в «нерабочие дни» суды не прекратили свою деятельность и подача документов возможна в электронном виде или через открытые почтовые отделения, процессуальные сроки продолжают течь и в этот период.

Подобный подход противоречит ранее выраженной позиции заместителя Председателя Верховного Суда РФ О.М. Свириденко (письмо от 01.04.2020 № 7-ВС-1848/20), а также позиции, высказанной в ходе ПМЮФ 9½ председателем Совета судей России, секретарем Пленума ВС РФ В.В. Момотовым, о том, что «нерабочие дни» должны учитываться как нерабочие для цели исчисления процессуальных сроков.

Применению на практике, тем не менее, подлежит официальная позиция Верховного Суда, выраженная в Обзоре.

При этом, если лицо объективно не могло совершить процессуальные действия в указанный период, оно вправе обратиться в суд с ходатайством о восстановлении срока, и если суд признает причины пропуска уважительными, срок будет восстановлен (ст. 112 ГПК, ст. 117 АПК, ст. 95 КАС). Проблема такого решения в том, что заинтересованному лицу придется доказывать, что оно пропустило срок по уважительным причинам. В связи с этим желательно документировать все препятствия к осуществлению процессуальных действий, если вы понимаете, что пропустите процессуальный срок и рассчитываете на его восстановление.

В ответе на вопрос №11 также указано на возможность восстановления сроков предъявления кредиторами требований по делу о банкротстве.

Верховный Суд сделал единственное исключение из правила о том, что «нерабочие дни» не влияют на исчисление сроков. Он указал в ответе на вопрос №4, что, согласно ч. 4 ст. 114 АПК, если день, на который было отложено судебное разбирательство, приходится на «нерабочий день», судебное разбирательство читается отложенным на первый следующий за ним рабочий день.

В сложившихся условиях может возникнуть ситуация, при которой суд отложил судебное заседание на дату до 30.04.2020. В таком случае, суду необязательно вновь откладывать судебное разбирательство. В силу ч. 4 ст. 114 АПК датой судебного заседания будет считаться первый рабочий день. И уже в этот день, как разъяснил Верховный суд, суду на основании ч. 1 ст. 118 АПК следует продлить срок отложения и назначить новую дату заседания.

Материальные вопросы

Влияние нерабочих дней и ограничительных мер на течение сроков исполнения обязательств и срока исковой давности

В силу ст. 193 ГК, если последний день срока приходится на нерабочий день, днем окончания срока считается ближайший следующий за ним рабочий день.

Верховный Суд указал, что установленные Президентом «нерабочие дни» не являются нерабочими и в смысле, придаваемом этому понятию ГК. По смыслу ст. 193 ГК под нерабочими днями понимаются выходные дни и нерабочие праздничные дни (ст. 111, 112 ТК). Установленные Президентом «нерабочие дни» не относятся ни к одному из них.

Ранее это прямо разъяснил Минтруд России в Рекомендациях работникам и работодателям в связи с Указом Президента РФ от 25.03.2020 № 206 (Письмо Минтруда России от 26.03.2020 № 14-4/10/П-2696). Кроме того, в п. 3 Письма Минтруда России от 27.03.2020 № 14-4/10/П-2741 в дополнение к Рекомендациям указано, что сотрудники, работающие удалённо, вправе продолжать выполнять свои обязанности. 

В таком случае возникает вопрос: каким статусом обладают такие дни? Здесь следует обратиться к цели издания указов Президента. Она заключалась вовсе не в том, чтобы предоставить гражданам дополнительное время для отдыха, а в том, чтобы минимизировать контакты между людьми в связи с распространением инфекции COVID-19. Так, в преамбуле указов говорится, что они изданы «в целях обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения».

Напомним, что из-под действия указов выведены непрерывно действующие, медицинские и аптечные организации; организации, обеспечивающие население продуктами питания и товарами первой необходимости; организации, выполняющие неотложные работы; организации, производящие и реализующие необходимую в условиях эпидемии продукцию. Подробный перечень исключений приведён в Рекомендациях Минтруда России и в Дополнении к нему от 27.03.2020.

Таким образом, установленные Президентом «нерабочие дни» в ряде случаев могут не создать препятствия для исполнения обязательств. В таком случае, как указывает Верховный Суд, «нерабочие дни» не должны приостанавливать течение сроков исполнения обязательств и не должны освобождать от ответственности за их нарушение, поскольку объективные препятствия для исполнения обязательства отсутствуют. Статья 193 ГК не применима.

Аналогичную позицию ранее выразил Банк России в пресс-релизе от 03.04.2020, где он указал, что финансовые организации выполняют свои обязательства без учета «нерабочих дней». Следовательно, все сроки для исполнения денежных обязательств также остаются неизменными – платежи проводятся бесперебойно.

Однако если «нерабочие дни», все же, создали препятствия для исполнения обязательства и суд признает данные обстоятельства форс-мажором, должник будет освобожден от ответственности за нарушение сроков. Однако само обязательство остается в силе и должно быть исполнено должником в разумный срок после того, как обстоятельства непреодолимой силы пройдут.

При этом сроки исполнения обязательства продолжают течь и в период действия форс-мажора. Именно поэтому Верховный Суд указал на право кредитора отказаться от договора в одностороннем порядке, если в результате просрочки исполнение утратило для него интерес (п. 2 ст. 405 ГК). 

Например, поставщик обязался поставить сезонные товары в апреле 2020 года, но теперь из-за эпидемии он может поставить их только к осени. В таком случае поставщик не будет нести ответственность за неисполнение. Однако покупатель получит право не принимать товар и не оплачивать его при поставке в более поздний срок, поскольку такое исполнение не представляет для него интерес.

Верховный Суд указал, что аналогичная позиция применима и к сроку исковой давности, который также продолжает течь в период «нерабочих дней» при условии, что отсутствуют предусмотренные ст. 202 ГК основания для его приостановления.

В силу подп. 1 п. 1 ст. 202 ГК если предъявлению иска препятствовала непреодолимая сила, течение срока исковой давности приостанавливается. Но при условии, что обстоятельства непреодолимой силы возникли или продолжали существовать в последние шесть месяцев срока исковой давности.Как разъяснил Суд, вопрос о признании карантинных мер непреодолимой силой в целях применения подп. 1 п. 1 ст. 202 ГК будет решаться судами исходя из обстоятельств конкретного спора и лишь при наличии соответствующего заявления стороны (п. 2 ст. 199 ГК) или третьего лица, к которому могут быть предъявлены регрессные требования или требования о возмещении убытков (п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43).Доказывать приостановление течения срока исковой давности должен истец.Таким образом, если суд в рамках конкретного спора признает карантинные меры непреодолимой силой, которая препятствовала предъявлению иска, течение исковой давности приостанавливается на период действия таких мер. Остающаяся часть срока исковой давности удлиняется до шести месяцев.Вместе с тем, доказать тот факт, что карантинные меры препятствовали предъявлению иска, будет затруднительно. Тот факт, что суды прекратили очный прием корреспонденции, а большая часть почтовых отделений приостановила работу, не будет признаваться обстоятельством непреодолимой силы, если у заявителя была возможность подать документы в электронном виде или через открытое почтовое отделение.

Если же и эти каналы связи были временно закрыты, представляется, что течение исковой давности должно приостанавливаться на соответствующий период времени.

Если суд не признает карантинные меры непреодолимой силой, которая препятствовала предъявлению иска, срок исковой давности будет продолжать течь в общем порядке, основания для его приостановления будут отсутствовать.

Если суд откажет в признании срока исковой давности приостановленным, истец может заявить ходатайство о восстановлении пропущенного срока. В таком случае суд в силу ст. 205 ГК может признать причины пропуска уважительными, если у гражданина отсутствовала возможность подать документы в электронном виде в силу возраста, состояния здоровья или иных обстоятельств. Для юридических лиц восстановление срока исковой давности не предусмотрено.

Эпидемия и ограничительные меры как обстоятельства непреодолимой силы (п. 3 ст. 401 ГК) или основания для прекращения обязательства в связи с невозможностью его исполнения (ст. 416, 417 ГК)

Верховный Суд со ссылкой на п. 3 ст. 401 ГК и разъяснения Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 указал, что эпидемия с учетом конкретных обстоятельств дела может быть признана судом обстоятельством непреодолимой силы (форс-мажором) применительно к конкретному договорному обязательству.

При этом на стороне, которая ссылается на невозможность исполнения обязательства в связи с форс-мажором, лежат вытекающие из принципа добросовестности обязанности, которые предусмотрены и в п. 10 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7.

Во-первых, необходимо предпринять все разумные меры для выполнения своих обязанностей перед кредитором и для уменьшения последствий наступления обстоятельств непреодолимой силы.

Во-вторых, необходимо уведомить кредитора о возникновении обстоятельств непреодолимой силы. В противном случае кредитор может взыскать с должника убытки, которых он мог бы избежать при надлежащем уведомлении. 

По общему правилу, должник не может ссылаться на то, что у него снизились доходы и он не может заплатить. Закон в п. 3 ст. 401 ГК прямо указывает, что с такими доводами должник не может добиться освобождения от ответственности. Тем не менее, приостановка работы организаций торговли и сферы услуг (например, фитнес-залов, кинотеатров, клубов) фактически лишает их возможности получать доход от основной деятельности и, в случае продления ограничительных мер, может существенно затруднить исполнение денежных обязательств.

Верховный Суд указал, что при таких обстоятельствах ограничительные меры, введенные из-за распространения коронавируса, будут рассматриваться как форс-мажор и в отношении денежных обязательств. Такая позиция существенно отклоняется от общепринятой трактовки форс-мажора. Как она будет развиваться в судебной практике, предсказать сложно.

Торгово-промышленная палата России уполномочена, в соответствии с пунктом «н» ст. 15 Закона РФ от 07.07.1993 № 5340-1 «О торгово-промышленных палатах в Российской Федерации», свидетельствовать форс-мажор на территории России. ТПП РФ уже начала выдавать сертификаты о форс-мажоре для внешнеторговых сделок и справки о форс-мажоре для внутренних сделок. Верховный Суд указал, что подобные заключения и свидетельства уполномоченных органов могут приниматься судами во внимание при рассмотрении вопроса о наличии форс-мажора. Однако такие документы не будут являться однозначным и достаточным доказательством. Окончательное решение будет принимать суд с учетом обстоятельств конкретного спора.

Если обязательство физически не может быть своевременно исполнено должником в связи с введенными карантинными мерами, к отношениям сторон также подлежат применению ст. 416, 417 ГК, на что прямо указал Верховный Суд. В Обзоре ст. 416, 417 ГК толкуются буквально –  Суд указывает, что невозможность исполнения влечет прекращение обязательства. Как толковать данные нормы в условиях, когда невозможность имеет временный, а не постоянный характер, что наиболее актуально во время эпидемии, в Обзоре не раскрывается. Полагаем, что, в связи с этим, суды редко будут применять ст. 416, 417 ГК к временной невозможности.

Эпидемия и ограничительные меры как основание для изменения или расторжения договора

Верховный Суд признал, что в целом в текущей ситуации допустимо применение ст. 451 ГК. Однако за этим не последовало каких-либо конкретных разъяснений. Более того, ВС РФ в Обзоре фактически ориентирует суды на применение не ст. 451 ГК, а специальных оснований для одностороннего отказа от договора или его изменения. В качестве примеров приведены ст. 328 ГК и ст. 19 Федерального закона от 01.04.2020 № 98-ФЗ, посвященная аренде.

В связи с этим скорее всего суды не изменят своего сдержанного подхода к ст. 451 ГК и редко будут применять ее там, где не найдется оснований для специальных мер.

Верховный Суд также не дал оценку основной проблеме применения ст. 451 ГК, ставящей под сомнение ее эффективность. В силу п. 3 ст. 453 ГК обязательства считаются измененными или прекращенными с момента вступления в законную силу решения суда об изменении или о расторжении договора. Однако в сложившейся ситуации очевидно, что договор должен изменяться/расторгаться судом с обратной силой – то есть с момента начала действия карантинных мер, которые привели к потере экономической целесообразности обязательства.

Таким образом, Верховный Суд воздержался от того, чтобы поощрить суды к применению ст. 451 ГК. Скорее всего, это оттолкнет большую часть судей от того, чтобы часто использовать эту норму.

Банкротство

Последствия моратория на банкротства

Верховный Суд указал, что судам надлежит автоматически возвращать заявления кредиторов о признании должников банкротами, если на них распространяется мораторий. При этом суд не будет проверять, связана ли потенциальная несостоятельность должника с теми обстоятельствами, которые послужили поводом для моратория, или нет.

Данный подход хотя и соответствует буквальному прочтению закона, тем не менее не согласуется с его целью, которая прямо закреплена в ст. 9.1. Закона о банкротстве, а именно: помочь тем должникам, которые пострадали от определенного кризисного события. Список лиц, на которых распространяется мораторий, включает не только тех, на кого реально повлияла эпидемия (т.н. «перечень наиболее пострадавших отраслей экономики), но и тех, кто включен в перечни системообразующих и стратегических предприятий. Деятельность многих из этих организаций никак не пострадала непосредственно от эпидемии. Если задолженность не имеет ничего общего с этим событием, защищать должника от банкротства как минимум не справедливо.

17.04.2020 Государственная Дума приняла в третьем чтении закон о поправках в ст. 9.1. Закона о банкротстве. Теперь должники смогут отказать от моратория на банкротство, для чего нужно будет внести соответствующее уведомление в ЕФРСБ. Продиктовано это, правда, тем, что мораторий на банкротство влечет запрет на выплату дивидендов, что вызвало существенные неудобства для многих компаний из списков системообразующих и стратегических.

В Обзоре также указано, что мораторий на банкротство не влияет на общеисковое производство, поэтому суды могут рассматривать дела по обычным искам и выдавать исполнительные листы.

Хотя в законе и указано, что мораторий на банкротство приостанавливает исполнительное производство, наложенные в ходе него аресты не снимаются. В связи с этим Верховный Суд делает вывод, что суды вправе выдавать исполнительные листы, а судебные приставы смогут применять в ходе исполнительного производства аресты в качестве исполнительного действия (ст. 64 Закона об исполнительном производстве).

Подход Верховного Суда согласуется с положениями ч. 6 ст. 45 Закона об исполнительном производстве о том, что приостановление исполнительного производства препятствует только применению мер принудительного исполнения, а не исполнительных действий. В связи с этим выдача исполнительного листа судом во время моратория на банкротство оправдана.

Разъяснения Верховного Суда не охватывают всех вопросов, которые возникают у участников оборота в связи с эпидемией, и в некоторых случаях являются противоречивыми. С учетом этого практикующим юристам остается ждать новых разъяснений и параллельно самим формировать новую судебную практику.

Авторы: Максим Степанчук, партнер коллегии адвокатов «Делькредере», Никита Тюрин, юрист коллегии адвокатов «Делькредере»